Гильом Левассер де Боплан “Описание Украины”

Москва, 2004, стр.1-575.

В первой половине XVII века на службе у Польского короля Сигизмунда III (1587-1632) и его приемника Владислава IV (1632-1648) состоял французский военный инженер и географ Гильом Левассер де Боплан (Guillaume Levasseur de Beauplan), который около двадцати лет своей жизни провел на Украине. В основном его служба заключалась в поиске подходящих мест для возведения укреплений по всей территории Украины и их строительстве. За время своего пребывания там, он прекрасно знакомится с политическими, общественными и бытовыми чертами страны и по возвращении домой во Францию составляет интереснейшие записки о жизни крестьян и казаков, их обычаях и нравах, их жилищах, промыслах, которыми они занимались, способах ведения войны с неприятелем. Так же его руке принадлежат и подробнейшие карты Украины. На протяжении нескольких столетий они считались наиболее полными и точными, ими не раз пользовались вначале польские короли, а позже все исследователи истории Украины. Этот труд французского инженера является очень интересным и чуть ли не единственным источником по истории Украины того времени. При начале восстания в южной Руси, предпринятого под начальством Богдана Хмельницого, Боплан оставляет польскую службу и возвращается на родину во Францию. Свои труды Г.Л. де Боплан издал по возвращении в Руане, в 1650 году. А второе издание вышло там же в 1660 году. Впервые на русский язык книга была переведена Устряловым в 1832 году. В 1901 году в Киеве В.Г. Ляскоронский выпустил в свет монументальную работу “Гильом Левассер де Боплан и его историко-географические труды относительно южной России”. После этого многие исследователи обращались в своих работах к цитированию и анализу произведения Боплана. Однако только в 2004 году коллективом авторов под эгидой Российского государственного архива древних актов, Российской академии наук и Национальной академии наук Украины был издан, готовившийся более десяти лет, один из наиболее полных, точных и досконально снабженных комментариями, переводов “Описания Украины”.
Процитируем наиболее интересные фрагменты из его книги по данному изданию:

Описание УКРАИНЫ нескольких провинций королевства польского, простирающихся от пределов Московии до границ Трансильвании, а также их обычаев, образа жизни и ведения войны. Сир де Боплан. В Руане, у Жака Каллуэ, при Королевском дворе, 1660.

“… Тем не менее именно отсюда вышли те отважные люди, которые в настоящее время называются запорожскими казаками и рассеяны с давних времен в различных местностях по Борисфену и в его окрестностях … Эти люди, которые часто, почти ежегодно, предпринимают набеги на Понт Эвксинский и наносят большой вред туркам. Они много раз грабили Крым, принадлежащий Татарии, опустошали Анатолию, разоряли Трапезунд и достигали даже устья Черного моря, в трех милях от Константинополя, откуда, предав все огню и мечу, возвращаются с большой добычей и некоторым числом рабов, обыкновенно малых детей, которых оставляют у себя в качестве прислуги или же дарят вельможам своей страны. Пожилых людей они никогда не берут с собой, разве что тогда, когда считают их достаточно богатыми, чтобы заплатить за себя выкуп …

Говоря об отваге казаков, совсем не лишним будет сказать о том, каковы их нравы и занятия. Итак, вы узнаете, что среди этих людей встречаются опытные вообще во всех необходимых для жизни ремеслах: плотники, умеющие строить как дома, так и суда, экипажные мастера, кузнецы, оружейники, кожевники, шорники, сапожники, бочары, портные и т.д. Они очень искусны в приготовлении селитры, которая в изобилии имеется в этих краях, и делают превосходный пушечный порох. Женщины занимаются пряжею льна и шерсти, из которых выделывают полотна и ткани для общего употребления. Все хорошо умеют возделывать землю, сеять, жать, печь хлеб, приготавливать мясо различных сортов, варить пиво, меды, брагу, курить водку и пр.
 

Нет ни одного человека между ними, к какому бы возрасту, полу или состоянию он ни принадлежал, кто бы ни старался превзойти своего товарища в пьянстве и гульбе. Нет среди христиан и таких, которые бы в той же мере, как они, усвоили привычку не заботиться о завтрашнем дне.
Впрочем, справедливости ради, нужно признать все они способны ко всякого рода занятиям, хотя иные бывают более искусны, нежели другие, в тех или иных ремеслах …

Они исповедуют греческую веру, называя ее по-своему русской, свято почитают праздничные дни и соблюдают посты, продолжающиеся в течение восьми или девяти месяцев в год и состоящие в воздержании от употребления мяса. Они настолько упорны в соблюдении этой формальности, что убеждают себя, что спасение души зависит от различия пищи. За то взамен, мне кажется, вряд ли какой-либо народ в мире сравнялся бы с ними в способности пить, ибо не успевают они отрезвиться, как тотчас же принимаются (как говорится) лечиться тем, от чего пострадали. Все это, впрочем, происходит только в свободное время, но, когда они воюют или подготавливают какое-то дело, они крайне трезвы, а грубость можно заметить только в одежде. Они остроумны и проницательны, смышлены и щедры без расчета, не стремятся к большому богатству, но чрезвычайно дорожат своей свободой, без которой они не могли бы жить; именно поэтому они столь склонны к бунтам и восстаниям против местных сеньоров, лишь только почувствуют притеснения со стороны последних. Так что редко проходит более 7-8 лет без того, чтобы казаки не бунтовали и не восставали против них. Впрочем, эти люди вероломные и коварные, предатели, которым можно доверять, лишь хорошо подумав.

Они чрезвычайно крепкого телосложения, легко переносят зной и холод, голод и жажду, неутомимы на войне, мужественны и смелы, а скорее безрассудны, ибо не дорожат своей жизнью. Больше всего они обнаруживают ловкости и стойкости в сражении в таборе под прикрытием возов (ибо они очень метко стреляют из ружей, которые составляют их обычное вооружение) и при обороне укреплений; они недурны также и на море, но при езде верхом они не настолько искусны. Помню, мне случилось видеть, как всего 200 польских всадников обратили в бегство 2000 их наилучших воинов. Но правда и то, что под прикрытием своих таборов сотня казаков не побоится и тысячи поляков или даже нескольких тысяч татар. Если бы они были так же доблестны в конных сражениях, как в пеших, то, думаю, были бы непобедимы … Мало кто из них (казаков) умирает от болезни, разве что в глубокой старости, большинство гибнет почетной смертью, слагая головы на поле брани.

Шляхта среди них очень немногочисленна, подражает польской, и, кажется, стыдится того, что принадлежит к другой, не римской вере, в которую они переходят ежедневно, хотя вся знать и все те, кто носит имя князей, происходят из греческой (православной) веры.
Крестьяне там очень несчастны, так как вынуждены собственными силами отрабатывать три дня в неделю на собственных лошадях в пользу своего сеньора и давать ему, сообразно размерам земли, которую держат, определенное количество буассо зерна, множество каплунов, кур, гусей и цыплят к Пасхе, Троице и Рождеству; сверх того – возить дрова для нужд своего сеньора и отрабатывать тысячи других барщинных повинностей, которые они не обязаны исполнять, не говоря уж о деньгах, требуемых с них сеньорами, а также десятины от баранов, поросят, меда, всех плодов и одного из терх волов через каждые три года. Но и это еще не самое важное, поскольку их сеньоры пользуются безграничной властью не только над их имуществом, но также и над их жизнью; …

Вот как они выбирают своего атамана. После того как соберутся все старые полковники и старые казаки, которые пользуются доверием в казачей среде, каждый подает голос в пользу того, кого полагает наиболее способным, и получивший большинство голосов считается назначенным. Если то, кто выбран, добровольно не принимает обязанность, ссылаясь на свою бездарность или неспособность, недостаток опытности или старость, это ему ничуть не помогает, ему отвечают только лишь, что он действительно не заслуживает такой чести, и, не мешкая, тотчас же убивают его… Далее, если избранный какза принимает должность атамана, то благодарит собрание за оказанную ему честь, и что хотя он недостоин и неспособен к исполнению такой обязанности, тем не менее, он торжественно заверяет, что постарается своими трудами и прилежанием стать достойным чести служить им – и всем вместе и каждому в отдельности и что он всегда готов положить жизнь за своих братьев (так они называют друг друга). При этих словах каждый аплодирует ему, крича “Слава! Слава!” Затем все, один за другим, с поклоном подходят к нему, каждый сообразно своему рангу, а атаман пожимает им руки, что составляет у них обычный способ приветствия. Вот как выбирают казаки своего атамана, что нередко случается у них среди Дикого поля. Они ему беспрекословно повинуются, этот атаман на их языке называется гетман; власть его неограниченна, он имеет право рубить головы и сажать на кол всех провинившихся. Они (гетманы) очень строги, но ничего не предпринимают без военного совета, называемого Радой …

Исполняя данное обещание, скажем несколько слов о соблюдаемых ими обычаях, в частности о некоторых свадебных, и о том, как они иногда действуют в любовных отношениях, что многим без сомнения покажется новым и невероятным.

Итак, в противоположность общепринятым у всех народов обычаям, здесь можно увидеть, как девушки сами ухаживают за молодыми людьми, которые им понравились. Вследствие предрассудка, распространенного и прочно укоренившегося среди них, они никогда не испытывают неудачи и более уверены в успехе, нежели мужчины, если иногда выбор исходит с их стороны. Вот как они действуют.

Влюбленная девушка приходит в дом родителей молодого человека (которого она любит) в такое время, когда она рассчитывает застать дома отца, мать и скоего покорного слугу. Входя в комнату, говорит: “Помогай Бог”, что означает “Да благославит вас Господь”, то есть обычное приветствие, которое произносят, вступая под кров их домов, затем сев, хвалит того, кто ранил ее сердце, обращаясь к нему с такими словами: “Иван, Федор, Дмитрий, Войтек, Митика” и т.д. Словом, называет его одним из вышеупомянутых имен, которые наиболее распространены. “Я заметила в твоем лице определенное добродушие, говорящее, что ты сможешь хорошо опекать и любить свою жену, твоя добродетель дает мне повод надеяться, что ты будешь хорошим господарем. Эти твои добрые качества побуждают меня покорно просить тебя взять меня в жены”.

Сказав это, она повторяет то же отцу и матери, покорно прося дать согласие на брак. Получив отказ или какую-нибудь отговорку, что он слишком молод и не готов еще к женитьбе, она им отвечает, что никуда не уйдет из дому, пока брак не будет заключен, до тех пор, пока он любимый и она живы. После того, как эти слова произнесены, а девушка продолжает настаивать на своем и упорно отказывается оставить дом, пока она не получит то, чего домогается, через несколько недель отец и мать не только вынуждены дать согласие, но и убеждают сына посмотреть на нее благосклонно, то есть как на девушку, которая должна стать его женой. Равным образом, молодой человек, видя, как девушка упорствует в своем желании, начинает в таком случае смотреть на нее как на ту, которая должна стать однажды госпожой его желаний, и поэтому настойчиво просит у отца и матери позволения полюбить эту девушку. Вот таким образом влюбленные девушки в этой стране могут в короткое время достичь цели, вынуждая своей настойчивостью и отца, и мать, и своих избранников исполнить то, что они желают… Обычай, о котором я говорю, соблюдается только между людьми одинакового имущественного состояния …
 

После того как мы поговорили о сватовстве у русских, скажем еще несколько слов о свадебном обряде и особенностях, которые при сем соблюдаются… Я обойду молчанием все развлечения, которыми сопровождается свадебный пир. Они хотя и необычные, ни в чем не уступают обычаям других народов …

Когда приходит время уложить молодую на брачное ложе, женщины – родственницы молодого – берут ее и уводят в комнату, где раздевают донага и тщательно осматривают со всех сторон, даже уши, волосы, между пальцами ног и другие части тела, чтобы удостовериться, не спрятано ли где-нибудь крови, булавки или же кусочка ткани, пропитанного какой-либо красной жидкостью. Если бы отыскалась что-либо подобное, брачное торжество нарушилось бы, и произошло бы большое смятение. Но если ничего не находят, на невесту надевают красивую хлопчатобумажную, совершенно белую рубаху, затем укладываю ее между двумя простынями, скрытно приводят молодого, чтобы он лег с ней. Когда они оказываются вместе, задергивают полог. Тем временем большинство присутствующих на свадьбе гостей приходят в эту комнату с волынкой.

Мужчины танцуют со стаканом в руке, а женщины подскакивают и пляшут, хлопая в ладоши, пока брак не совершится вполне. И если во время счастливого соединения она подаст какой-либо знак удовольствия, то все собрание тотчас же начинает прыгать, хлопать в ладоши, испускать радостные крики. Родственники жениха все время стоят на стороже вокруг кровати, прислушиваясь, что там происходит, и ожидая конца фарса, чтобы открыть занавес. Тогда подают ей (невесте) белую рубаху и, найдя на той, которую снимают, признаки невинности, оглашают весь дом неистовыми криками радости и удовлетворения, которое выражает вся родня. Затем новобрачную одевают и причесывают по обычаю замужних женщин, в число которых она принята, то есть покрывают голову, что позволяется только после приобретения такого состояния, так как девушки никогда не носят иного убора, кроме собственных волос, и считали бы это позором для себя.

На следующий день разыгрывается другой, не менее забавный фарс, который должен показаться невероятным для тех, кто его никогда не видел. Он заключается в том, что продевают палку в оба рукава вывороченной наизнанку сорочки новобрачной и проносят, подобно знамени, по улицам города с большой торжественностью, как флаг, носящий почетные следы сражения, чтобы весь люд был свидетелем ее невинности и мужской силы ее супруга. Все свадебные гости ходят за ними с музыкальными инструментами, поют и танцуют с еще большим увлечением, чем раньше. В этой процессии молодые люди ведут каждый за руку одну из присутствующих на свадьбе девушек, и так обходят весь город; все население сбегается на этот шум, сопровождая их, пока они не вернутся к жилищу новобрачного.

Но если, наоборот, следов чести не окажется, то каждый бросает свой стакан на землю, женщины прекращают пение, ибо праздник расстроен, а смущенные родственники девушки предаются осмеянию. В таком случае свадьба прерывается, и гости производят всевозможные опустошения в доме, дырявят горшки, служившие для приготовления мяса, надбивают венчики глиняных кубков, из которых пили. На шею матери девушки надевают лошадиный хомут, усаживают ее на почетное место и поют ей всякие грубые и скабрезные песни, подносят пить в одном из надбитых кубков и всячески укоряют ее за то, что она недостаточно заботилась о сохранении чести своей дочери. Наконец, наговорив ей кучу самых постыдных оскорблений, которые им только пришли на ум, все расходятся по домам; пристыженные столь прискорбной встречей, в особенности родственники новобрачной, прячутся в своих домах, не выходя какое-то время на улицу от стыда за тот позор, который они испытали.
Что касается новобрачного, то он решает сам: оставить в своем доме новоиспеченную жену или нет; если он решится оставить, то должен быть готовым переносить все оскорбления, которым может подвергнуться по этому поводу …

Ознакомьтесь с еще одним развлечением, происходящим в пасхальный понедельник.
Ранним утром несколько парней группами разгуливают по улицам, ловят всех встречаемых девушек, и ведут их к краю колодца, чтобы искупать, вылив пять-шесть ведер воды им на голову, пока те не станут мокрыми с головы до ног. Эта забава разрешена только до полудня.

В следующий вторник девушки отплачивают за это, но с большим хитроумием. Несколько девушек прячутся в доме, каждая с кувшином воды в руке наготове. Тем временем на страже ставят доверенную девочку, которая предупреждает их условным криком, когда мимо проходит какой-либо парень. В ту же минуту все девушки выбегают на улицу и со страшным криком хватают парня; заслышав это, прибегают на помощь все соседские девушки, и пока две-три наиболее сильные удерживают пойманного, другие выливают ему за ворот всю воду из кувшинов и не отпускают, не выкупав как следует, пока он сам не убежит. Вот так проводят пасхальные дни молодые люди и девушки …

Так как мы ведем речь о нашей Руси (nos Rus) или казаках, расскажем то, что мы еще о них знаем, и немного об их действиях в различных случаях и обстоятельствах. Я видел, как казаки, будучи больны лихорадкой, не принимали для выздоровления ничего другого, кроме полузаряда пушечного пороха, разведенного в полумерке водки. Смешав все хорошенько, они выпивали эту смесь, затем ложились спать и просыпались наутро только в хорошем самочувствии. У меня был кучер, который, я видел сам, делал это не раз и часто излечивался благодаря этому лекарству, о котором никогда не додумаются ни какие врачи, ни какие аптекари.

Я видел, как другие казаки брали золу и, смешав ее с водкой, подобно вышесказанному, выпивали ее с такими же последствиями. Я неоднократно видел, как они, раненные стрелою, будучи вдали от хирургов, закрывали рану частицей земли, замешанной в ладони с чуточкой собственной слюны, чем излечивались так же хорошо, как и самой лучшей мазью.

Это доказывает, что необходимость побуждает также к изобретательности и в этой стране, как во всякой другой. Это дает мне повод вспомнить об одном казаке, которого я однажды встретил на берегу реки Самары, когда он варил рыбу в деревянном ведерке (которое поляки и казаки привязывают сзади седельной луки, чтобы поить лошадей); для этого он накаливал камни в огне и бросал их в то, что варилось, до тех пор, пока вода не закипела и рыба не сварилась – выдумка, которая поначалу кажется грубой, и тем не менее не лишена остроумия …
Вот, наконец, и все, что в настоящее время подсказала мне память из того, что я видел и слышал в этой северной стране относительно ее расположения, населяющих ее людей, их вероисповедания, нравов и способов ведения войны”.